В прошлом посте мы разобрались с тем, как на мой частный взгляд выглядит здоровая социализация (а этот взгляд был сформирован 10 лет назад, во время обсуждений и размышлений в «Культуре материнства» в Новосибирске).
И что, согласно пирамиде потребности Маслоу, сначала мы нуждаемся в удовлетворении физиологических потребностей, потом в безопасности и только потом возникает потребность в социализации. Если мне страшно и холодно-голодно-хочу спать - хочу в туалет-устала, то на социальные игры у меня не остается ни сил, ни желания. В нацистских концлагерях и лагерях ГУЛАГа отлично это знали и этим пользовались, превращая культурных людей в животных.
Еще раз: сначала удовлетворение физиологических потребностей и физическая и ДУШЕВНАЯ безопасность, и только потом мы можем играть в социальные игры-маски.
А мы говорим о детях, нервная система которых только формируется и ОТЛИЧАЕТСЯ от нервной системы взрослых. Взрослый человек умеет ставить себя на место другого человека (это одна из способностей зрелой нервной системы и необходимое условия для социализации, если вы этого не умеете делать, а такие взрослые бывают, вам нужно заняться собой и развитием этой способности, и пока оставить своих детей в покое). Так вот, когда вы, размышляя о социализации ребенка ставите себя на его место, вам нужно исходить не из вашего нынешнего опыта, а вспомнить себя в возрасте своего ребенка и как вы там себя чувствовали. Дети иначе воспринимают мир, их мозг работает иначе и есть определенные законы развития и созревания разных зон мозга. Можно годовалому малышу объяснять логарифмы, или таблицу умножения, но младенец не сможет овладеть этой информацией. Нельзя впихнуть невпихуемое.
Когда вы читаете литературу конца 19 – начала 20 веков, и там идет речь о мужских гимназиях, обратите внимание на возраст. Мальчики шли в гимназию в 8-9 лет. Не в 7, а в 8-9. Мой сын, родившийся 25 августа начал школьное обучение в 8 лет и так как он обучается дома, нам обоим пришлось несладко. Он был не готов воспринимать информацию. Он мог удерживать внимание 3-5 минут. В это окошко мне нужно было успеть попасть и что-то объяснить. Трудно было обоим. Но после Нового года, в 8,5 лет случилось чудо. Его мозг созрел, и учеба пошла легче и для него, и для меня, и для учительницы английского, в группу к которой он ходит.
А отдай я его в школу и в 7 лет. Чтобы он узнал о себе за эти 1,5 года? Мозг-то созрел, а ярлыки, навешанные учителем и детьми еще долго бы висели.
Я помню, как подобное произошло у меня. Полное непонимание геометрии. Уроки геометрии – мучение, еле дотягивала до тройки. А в 11 классе вдруг в темной комнате «геометрия» зажглась лампочка и я за год, без репетитора залатала прорехи прошлого, и единственная сдавала геометрию на выпускном экзамене. Я увидела геометрические законы, логику и красоту, и это не потому, что был талантливый преподаватель или еще что-то. Что-то за лето изменилось внутри меня. И как же мне жалко тех часов, проведенных на уроках геометрии с 6 по 10 класс, где я чувствовала себя круглой дурой, а могла бы заниматься чем-то иным.
Это два внутрисемейных примера. И мой сын точно не один такой.
Сейчас мальчики, будучи недозревшими, им бы это в 8-9 лет, в 1 классе попадают еще и в женское царство, где учителя – женщины и более смышленые девочки, которые предыдущие 7 лет были сосредоточены не на том, как устроены машинки, а на том, как ведут себя люди, и потому лучше ориентируются в школьных социальных играх. (А в мужских гимназиях мальчиков учили мужчины). И почти ежедневно, на протяжении 2 лет мальчики узнают о себе много нелицеприятного, просто потому, что оказались не в то время и не в том месте. А дома им может достаться еще одно подтверждение своей никчемности от значимой женщины – мамы. Напомню, что до 30-х годом ХХ века мальчики от 7 лет и старше никогда не обучались женщинами. В этом возрасте они переходили под крыло мужчин: охота, рыбалка, поездки за дровами, обучение ремеслам у мастеров-мужчин. А сейчас в мальчиков закладывается вот такой базис, где они проигрывают женщинам и привыкают к этому. И современные мужчины – результат вот такой кривой социализации.
Итак: детский мозг отличается от взрослого и работает по своим правилам. Если ребенок сейчас делает или не делает что-то – это не значит, что так теперь будет всегда. Новорожденный не умеет ходить, но мы не думаем: «Ой, он не ходит, и если сейчас его не учить, то он никогда не пойдет». Мы ждем, и верим, что однажды он сделает свой первый шаг (хотя и тут торопыг, покупающих детям ходунки, хватает).
Этапы развития детского мозга давно изучены и описаны. Жан Пиаже и Лев Выготский сделали это еще в начале 20 века. У каждого этапа свои задачи. Если ваш ребенок читает с 3 лет, а в 5 лет выигрывает шахматные турниры, и читает Евгения Онегина наизусть, но не умеет завязывать шнурки, рассказать о своем самочувствии, и купить мороженное в киоске, то его мозг был занят чем-то не тем.
Мы не пытаемся раньше времени вытянуть цветок из земли и раскрыть ему бутон, но зачем-то учим плавать с рождения, хотя любой тренер по плаванью скажет, что не нырять, а именно плавать ребенок сможет, когда соотношение головы и тела изменится, и он сможет правой рукой достать левое ухо, перекинув руку через голову. То есть в 5-6 лет. И только дай возможность, они учатся плавать в этом возрасте сами. (Так научилась плавать я, и так научились плавать мои дети, никто этим специально не занимался. Зато мне знакомы те, кого специально учили, напугали и они плавают так себе и боятся заплывать на глубину).
Так же и с социализацией. У мозга есть важные задачи, которые ему нужно решить ДО начала социализации. Помним об удовлетворении физиологических потребностей и безопасности.
авторизуйтесь