Ранее я писала о важности жить играючи и быть «легкомысленной», а не «тяжеломысленной». Я писала о том, что в игре и легкомысленности легче находятся творческие нестандартные решения, работа доставляет удовольствие, если в нее играть.
Дома тоже можно устроить казарму с дедовщиной, когда нельзя расслабится, потому что тебе сразу найдут, чем заняться, или начнут указывать, где ты нехорош. А можно устроить игровое пространство, где ошибки и неудачи приравниваются к «пропустите свой ход» и «сделайте пять шагов назад» в игре с кубиком и фишками. Ну, подумаешь, сейчас кубик так выпал, в следующий ход наверстаю, это же всего лишь игра.
Я думаю, многие согласятся, что в доме, где играют, жить и расти приятнее. Тогда откуда берется стратегия «жизнь – штука серьезная», «мы тут не в игрушки играем»?
Игра – естественное состояние для детей. Но когда дети перестают играть и становятся серьезными?
Это случается, когда им страшно, когда они выживают, когда они горюют. Если в этом состоянии дети и начинают играть, то как раз в жестокие игры, которые позволяют сбросить напряжение, выпустить злость, проявить хоть какой-то контроль, могущество (от «могу»), чтобы через игру получить ощущение «Я есть».
Но ведь то же самое происходит в семье, где принято быть постоянно чем-то занятыми, и никакого досуга, или где постоянно стараются подловить другого члена семьи на слабине, когда он оступился, ошибся, устал. Такое поведение в семье – свидетельство большого горя, с которым семья так и не справилась.
В этой семье все еще включен режим выживания, который включился, скорее всего в 20-30 годах ХХ века, когда мужчины ушли на войну, или были раскулачены, когда женщины взяли на себя и мужские и женские обязанности и нужно было рвать жилы, чтобы выжить. Заморозить свои чувства, отупеть, чтобы только не остановиться, не упасть, чтобы выжить самой и поставить на ноги детей. И никакого траура. Никаких слез, ни о загубленной молодости, ни о потери любимого, ни о своей одинокой, тяжелой женской доле.
Или он включился в лагерях, нацистских или советских, когда нужно было демонстрировать, что ты дееспособен, ты не балласт, который слаб, ни на что не годен и его можно расстрелять. Именно демонстрировать, а когда смотрящий (или внутренний контролер) отвернется, можно и расслабиться. В результате и дело делается абы как, и отдыхать мы не умеем.
Когда-то эта стратегия помогла выжить. И с тех пор включилась программа «женщины нашей семьи живут так», «мужчины нашей семьи живут так».
С тех пор прошло почти 70 лет, но жить играючи для нас все еще роскошь.
Но можно ослабить груз родовых историй. Люди всю свою историю сталкивались с житейскими невзгодами и выработали способы исцеления своего рода, чтобы перестать выживать и начать жить.
авторизуйтесь